Мне надоело оформлять шапки >_> Но:
Фэндом: C.N.Blue
Пэйринг: Ёнхва/Минхёк (ЁнХёк)
мини; ooc; pg-13
читать дальше
Минхёк считает, что влюбляться – это крайне безнадёжное занятие, которое только и приводит в итоге, что к одним расстройствам – считает так, сколько себя помнит, а может быть с того самого момента, как пухлощёкая девочка, которая ходила с ним в одну детсадовскую группу, вероломно бросила его, променяв на их же согруппника, потому что у того была милая розовая лопаточка.
Минхёк думает, что одного любовного фиаско пока ещё достаточно для того, чтобы не поддаваться новому чувству, может быть, поэтому он пытается больше не заглядываться на других одноклассниц – после того, как не самая красивая, но самая смышленая в классе девочка сурово отвергает его предложение погулять после школы.
Минхёк полагает, что сердце – оно глупое и бессовестное, потому что влюбляться после того, как отвергают в очередной раз – это просто бессмысленно и абсолютно по-дурацки, но разум, по всей видимости, никакой ему не советчик, и оно бьётся изо всех сил, пока Ёнхва ободряюще кладёт тёплую ладонь ему на плечо.
Минхёку кажется, что он влюбляется в Ёнхву в самый первый момент их встречи, и он всего лишь тощий мальчишка, который боится сказать лишнего и выделяется среди прочих трогательной подростковой неуклюжестью, спотыкаясь о незаметные порожки кабинетов преподавателей музыки. Сам Ёнхва – весёлый парень, который разбрасывается шутками направо и налево и, при этом, тщетно старается не улыбаться, потому, что ненавидит свою улыбку с двумя острыми бросающимися в глаза клыками – а вокруг них невероятная круговерть из только-только зарождающихся самоуверенных надежд, обрывочных мелодий, и какой попало еды из дешёвых забегаловок, раскиданных по всему городу.
Первое лето, когда они – уже группа, выдаётся неважным, и Минхёк задирает голову, тщетно пытаясь разглядеть сквозь плотные сизые тучи проблеск солнца, и время медленно-тягучее, будто мёд, тонкой нитью капающий с ложки.
- Не смотри на солнце долго – ослепнешь, - важно произносит Ёнхва, и он улыбается – уже более уверенно, чем год назад, потому что ему рассказывают, что эта улыбка теперь его изюминка – «ka-ching» – как в американском комиксе мысленно рисует над его головой Минхёк, и почти что слышит звон золотых монет.
- Привыкаешь к роли лидера? – а внутри разливается тепло и хочется расцарапать грудную клетку из-за странного тянущего чувства, и, пока рядом нет камер, он счастлив, что может обращаться к Ёнхве неформально.
- Что поделать? Теперь приходится нести за вас ответственность, - отвечает юноша, качая головой, и даже если он шутит, Минхёку очень хочется приободрить лидера.
Но слов не находится и он только вздыхает, молчит неловко, наблюдая за бегущим по скамейке жучком, а затем снова поднимает голову к небу – слабый луч солнца, внезапно разрывающий тучи, на секунду и впрямь ослепляет его.
В последующие дни, недели, месяцы Ёнхва учится – технике правильного дыхания, присматривать за ними, открыто и заразительно смеяться, естественно держаться перед камерой – они все учатся, но на нём куда как большая ответственность, и Минхёк здесь лишь сторонний наблюдатель.
Во всех минхёковых движениях по-прежнему сквозят неловкость, неуверенность и зажатость – зная об этом, Ёнхва держится поближе к нему. Ёнхву учат не выделять из группы кого-то одного, а он поступает по-своему за спинами всех этих важных педагогов. «Ты сильный, знаешь об этом?» - полушёпотом выдыхает вопрос прямо ему в ухо лидер. Минхёк передёргивает плечами от щекотки и, краснея, кивает головой, потому что знает, что другого ответа Ёнхва просто не примет. Год оказывается даже слишком успешным и пролетает совсем незаметно, сменяющиеся на настольном календаре числа напоминают о стремительно приближающемся лете.
Лето обещает быть жарким и богатым на события, группе сулят большой успех, но в плане личной жизни Минхёк не ожидает никаких перемен. У Ёнхвы совсем наоборот – ему поразительно везёт, и он дарит очаровательные улыбки всем без исключения бегающим за ним девушкам, и тогда их щёки становятся пунцовыми, а глаза сияют от удовольствия и радости. Минхёк ничем не отличается от поклонниц – также собачкой бегает за Ёнхвой, втайне мечтая о чём-то гораздо большем, чем просто дружба – в силу обстоятельств у Минхёка может быть неограниченное количество попыток сблизиться, но лидер по-прежнему недосягаем и далёк, пусть и не скупится на тёплые улыбки, а его руки всегда ласковы, когда треплют уложенные волосы Минхёка.
К выходным в городе начинает пахнуть дымом, воздух сух и горяч, Минхёк раз за разом проводит языком по губам, отчего они лишь обветриваются и покрываются белёсой плёнкой. В квартире душно, толку от раскрытых форточек – ноль, а Ёнхва не вытирается полотенцем, когда выходит из душа, и с его волос вниз по спине скатываются крупные прохладные капли, которые Минхёку хочется стереть, проведя по коже ладонью, чувствуя под пальцами выступающие позвонки. Он воображает себе эту картину, валяясь на диване в гостиной, пытаясь отвлечься, таким образом, от жары – получается плохо, всё его тело горит, а Ёнхва смеётся над измученным выражением лица товарища по группе. Лидер подходит к дивану, привычным уже движением гладит тёмные волосы, а потом вдруг наклоняется и легко касается губ Минхёка своими, заставляя взрываться тысячи фейерверков в голове у юноши.
- Вставай, - смеётся Ёнхва, и как-будто бы сейчас совсем ничего не произошло, и: «Мне так повезло с братьями» – почему-то вспоминает в шутку брошенные Ёнхвой слова Минхёк, и понимает, что для него в этом поцелуе нет ничего особенного – братский поцелуй, только братья обычно не ведут себя друг с другом настолько откровенно.
Минхёку становится стыдно за разыгравшееся воображение, за бессмысленную надежду, он злится на глупого в своей искренности Ёнхву, он закрывает глаза и так и не откликается, как юноша не пытается его растормошить.
Минхёк решается дать себе шанс лишь однажды, когда после выматывающей и долгой жары на измученный жаждой город льётся дождь – настолько сильный, что всем кажется, что небеса продырявились, и вода так и не перестанет поливать землю.
В клубе цветомузыка беспощадно бьёт по глазам, но, кроме Минхёка, кто-то вряд ли это замечает. Молодые юноши и девушки, за длинную рабочую неделю истосковавшиеся по беззаботному веселью, счастливы впорхнуть в возбужденную танцующую толпу, мокрые, беспечные, пьяные. Эйфория накрывает с головой, но Минхёк чувствует себя слишком нехорошо для того, чтобы поддаться этому чувству – пить он никогда не умел. Он откидывается на спинку дивана, словно издалека наблюдая за Ёнхвой, хотя лидер совсем рядом, и кончики его пальцев почти касаются руки Минхёка. Ёнхва весел, он смеётся, забыв, что когда-то совсем не хотел показывать всем улыбку, которая кажется Минхёку самой красивой на свете, в оживлённой толпе, среди громкой музыки, бессмысленной болтовни и вспышек света Ёнхва чувствует себя вполне уютно; Ёнхва салютует бокалом улыбающейся ему девушке, которая проходит мимо их столика, а Минхёку становится так дурно, что он срывается с места и бежит в туалет, расталкивая возникающие на его пути тела. В одной из кабинок из него выходит его ужин и, наверняка, почти всё выпитое им, а потом он долго-долго полощет рот холодной водой и умывает лицо, пока, посмотрев в зеркало, не замечает в отражении беспокойно вглядывающегося в него Ёнхву.
- Тебе плохо? Домой? – спрашивает он, но ответа не дожидается, а просто выводит Минхёка из клуба.
Ёнхва с Минхёком выбираются из пойманного ими такси как раз в тот момент, когда дождь усиливается, превращаясь в самый настоящий ливень, а молнии выглядят такими яркими, что, кажется, могут осветить полгорода.
Минхёк всё ещё думает, что влюбляться – это безнадёжно, бесполезно, мучительно и тяжело, он знает, что любовь никогда не приносила ему душевного спокойствия и не дарила крылья, о которых ему когда-то рассказывали в детстве, но также, он понимает, что лучше попытаться сделать первый шаг, чем держать чувства в себе. Голова Минхёка кружится, он насквозь промок, а алкоголь так и не выветрился из его головы – быть может, поэтому в нём так внезапно зарождается решимость. И Ёнхва, сам не ведая, подталкивает его к этому первому шагу, когда, вздрагивая от очередной вспышки молнии, говорит:
- Господи, а если это – наш последний день?! – и Минхёк так отчаянно крепко целует его, что сначала тот даже забывает сопротивляться.
- Эй, эй, не надо... Ты чего?.. – пьяно смеётся Ёнхва, успокаивая его, словно слишком уж расшалившегося ребёнка, и его пальцы хватаются за джинсу минхёковой куртки, и он старается перекричать гром, когда убеждает Минхёка в том, что совсем не нужно целовать его губы, и щёки, и лоб, и даже нос и подбородок прямо здесь – и под проливным дождём. Ёнхва хватает юношу за руку, и они стремительно забегают в подъезд, а дома Минхёка снова и снова рвёт и мучительно скручивает от боли.
Когда Минхёка, наконец, укладывают в постель, Ёнхва задерживается в его спальне и всегда внимательный Чоншин спешит покинуть комнату, боясь помешать их разговору.
- Прости меня, я испортил тебе выходной, - тихо произносит Минхёк, твердя себе, что ни за что на свете не станет просить прощения за свои поцелуи, потому что иначе он совсем умрёт со стыда.
- Всё в порядке, - качает головой Ёнхва. – Ты меня напугал. Я всегда волнуюсь за тебя сильнее всех остальных, - он приседает на корточки возле постели Минхёка и тот всё ждёт, когда лидер привычно и успокаивающе погладит его по голове, но ничего не происходит.
- Прости, - вновь извиняется Минхёк и закрывает глаза.
- Я всё ещё уверен, что ты очень сильный. Поэтому ты сможешь вытерпеть всё плохое, что может с тобой произойти. Но пока я могу быть с тобой и с каждым из вас, ты можешь рассчитывать на мою поддержку.
Минхёк боится открывать глаза, хотя чувствует, как внимательно смотрит на него Ёнхва, он догадывается, что ему скажут в следующее мгновение, но принять правду, от которой станет только хуже, глядя юноше прямо в глаза, мужества ему уже не хватит.
- Я очень тебя люблю, потому что вы все мне как братья – не больше и не меньше, - твёрдо произносит Ёнхва. – Ты ведь понимаешь? – и его голос звучит растерянней.
- Только не вздумай просить за это прощения, ладно? – просит Минхёк, всё-таки открывая глаза. – Я ведь даже ни на что и не рассчитывал. Просто забудем. Я хочу, чтобы ничего не менялось.
- Ничего и не изменится, - и Ёнхва всё-таки ерошит ему волосы – несмело, но Минхёка это немного успокаивает. – Спокойной ночи, - желает он, ведь говорить больше не о чем, и Минхёк кивает в ответ.
Ёнхва выключает свет и выходит из комнаты, аккуратно и тихо закрывая дверь.
С улицы через открытую форточку до Минхёка доносится шум дождя, который всегда убаюкивал его в детстве. Минхёк повторяет про себя: «Это ничего, всё нормально» – но легче ему не становится.
Фэндом: C.N.Blue
Пэйринг: Ёнхва/Минхёк (ЁнХёк)
мини; ooc; pg-13
читать дальше
Минхёк считает, что влюбляться – это крайне безнадёжное занятие, которое только и приводит в итоге, что к одним расстройствам – считает так, сколько себя помнит, а может быть с того самого момента, как пухлощёкая девочка, которая ходила с ним в одну детсадовскую группу, вероломно бросила его, променяв на их же согруппника, потому что у того была милая розовая лопаточка.
Минхёк думает, что одного любовного фиаско пока ещё достаточно для того, чтобы не поддаваться новому чувству, может быть, поэтому он пытается больше не заглядываться на других одноклассниц – после того, как не самая красивая, но самая смышленая в классе девочка сурово отвергает его предложение погулять после школы.
Минхёк полагает, что сердце – оно глупое и бессовестное, потому что влюбляться после того, как отвергают в очередной раз – это просто бессмысленно и абсолютно по-дурацки, но разум, по всей видимости, никакой ему не советчик, и оно бьётся изо всех сил, пока Ёнхва ободряюще кладёт тёплую ладонь ему на плечо.
Минхёку кажется, что он влюбляется в Ёнхву в самый первый момент их встречи, и он всего лишь тощий мальчишка, который боится сказать лишнего и выделяется среди прочих трогательной подростковой неуклюжестью, спотыкаясь о незаметные порожки кабинетов преподавателей музыки. Сам Ёнхва – весёлый парень, который разбрасывается шутками направо и налево и, при этом, тщетно старается не улыбаться, потому, что ненавидит свою улыбку с двумя острыми бросающимися в глаза клыками – а вокруг них невероятная круговерть из только-только зарождающихся самоуверенных надежд, обрывочных мелодий, и какой попало еды из дешёвых забегаловок, раскиданных по всему городу.
Первое лето, когда они – уже группа, выдаётся неважным, и Минхёк задирает голову, тщетно пытаясь разглядеть сквозь плотные сизые тучи проблеск солнца, и время медленно-тягучее, будто мёд, тонкой нитью капающий с ложки.
- Не смотри на солнце долго – ослепнешь, - важно произносит Ёнхва, и он улыбается – уже более уверенно, чем год назад, потому что ему рассказывают, что эта улыбка теперь его изюминка – «ka-ching» – как в американском комиксе мысленно рисует над его головой Минхёк, и почти что слышит звон золотых монет.
- Привыкаешь к роли лидера? – а внутри разливается тепло и хочется расцарапать грудную клетку из-за странного тянущего чувства, и, пока рядом нет камер, он счастлив, что может обращаться к Ёнхве неформально.
- Что поделать? Теперь приходится нести за вас ответственность, - отвечает юноша, качая головой, и даже если он шутит, Минхёку очень хочется приободрить лидера.
Но слов не находится и он только вздыхает, молчит неловко, наблюдая за бегущим по скамейке жучком, а затем снова поднимает голову к небу – слабый луч солнца, внезапно разрывающий тучи, на секунду и впрямь ослепляет его.
В последующие дни, недели, месяцы Ёнхва учится – технике правильного дыхания, присматривать за ними, открыто и заразительно смеяться, естественно держаться перед камерой – они все учатся, но на нём куда как большая ответственность, и Минхёк здесь лишь сторонний наблюдатель.
Во всех минхёковых движениях по-прежнему сквозят неловкость, неуверенность и зажатость – зная об этом, Ёнхва держится поближе к нему. Ёнхву учат не выделять из группы кого-то одного, а он поступает по-своему за спинами всех этих важных педагогов. «Ты сильный, знаешь об этом?» - полушёпотом выдыхает вопрос прямо ему в ухо лидер. Минхёк передёргивает плечами от щекотки и, краснея, кивает головой, потому что знает, что другого ответа Ёнхва просто не примет. Год оказывается даже слишком успешным и пролетает совсем незаметно, сменяющиеся на настольном календаре числа напоминают о стремительно приближающемся лете.
Лето обещает быть жарким и богатым на события, группе сулят большой успех, но в плане личной жизни Минхёк не ожидает никаких перемен. У Ёнхвы совсем наоборот – ему поразительно везёт, и он дарит очаровательные улыбки всем без исключения бегающим за ним девушкам, и тогда их щёки становятся пунцовыми, а глаза сияют от удовольствия и радости. Минхёк ничем не отличается от поклонниц – также собачкой бегает за Ёнхвой, втайне мечтая о чём-то гораздо большем, чем просто дружба – в силу обстоятельств у Минхёка может быть неограниченное количество попыток сблизиться, но лидер по-прежнему недосягаем и далёк, пусть и не скупится на тёплые улыбки, а его руки всегда ласковы, когда треплют уложенные волосы Минхёка.
К выходным в городе начинает пахнуть дымом, воздух сух и горяч, Минхёк раз за разом проводит языком по губам, отчего они лишь обветриваются и покрываются белёсой плёнкой. В квартире душно, толку от раскрытых форточек – ноль, а Ёнхва не вытирается полотенцем, когда выходит из душа, и с его волос вниз по спине скатываются крупные прохладные капли, которые Минхёку хочется стереть, проведя по коже ладонью, чувствуя под пальцами выступающие позвонки. Он воображает себе эту картину, валяясь на диване в гостиной, пытаясь отвлечься, таким образом, от жары – получается плохо, всё его тело горит, а Ёнхва смеётся над измученным выражением лица товарища по группе. Лидер подходит к дивану, привычным уже движением гладит тёмные волосы, а потом вдруг наклоняется и легко касается губ Минхёка своими, заставляя взрываться тысячи фейерверков в голове у юноши.
- Вставай, - смеётся Ёнхва, и как-будто бы сейчас совсем ничего не произошло, и: «Мне так повезло с братьями» – почему-то вспоминает в шутку брошенные Ёнхвой слова Минхёк, и понимает, что для него в этом поцелуе нет ничего особенного – братский поцелуй, только братья обычно не ведут себя друг с другом настолько откровенно.
Минхёку становится стыдно за разыгравшееся воображение, за бессмысленную надежду, он злится на глупого в своей искренности Ёнхву, он закрывает глаза и так и не откликается, как юноша не пытается его растормошить.
Минхёк решается дать себе шанс лишь однажды, когда после выматывающей и долгой жары на измученный жаждой город льётся дождь – настолько сильный, что всем кажется, что небеса продырявились, и вода так и не перестанет поливать землю.
В клубе цветомузыка беспощадно бьёт по глазам, но, кроме Минхёка, кто-то вряд ли это замечает. Молодые юноши и девушки, за длинную рабочую неделю истосковавшиеся по беззаботному веселью, счастливы впорхнуть в возбужденную танцующую толпу, мокрые, беспечные, пьяные. Эйфория накрывает с головой, но Минхёк чувствует себя слишком нехорошо для того, чтобы поддаться этому чувству – пить он никогда не умел. Он откидывается на спинку дивана, словно издалека наблюдая за Ёнхвой, хотя лидер совсем рядом, и кончики его пальцев почти касаются руки Минхёка. Ёнхва весел, он смеётся, забыв, что когда-то совсем не хотел показывать всем улыбку, которая кажется Минхёку самой красивой на свете, в оживлённой толпе, среди громкой музыки, бессмысленной болтовни и вспышек света Ёнхва чувствует себя вполне уютно; Ёнхва салютует бокалом улыбающейся ему девушке, которая проходит мимо их столика, а Минхёку становится так дурно, что он срывается с места и бежит в туалет, расталкивая возникающие на его пути тела. В одной из кабинок из него выходит его ужин и, наверняка, почти всё выпитое им, а потом он долго-долго полощет рот холодной водой и умывает лицо, пока, посмотрев в зеркало, не замечает в отражении беспокойно вглядывающегося в него Ёнхву.
- Тебе плохо? Домой? – спрашивает он, но ответа не дожидается, а просто выводит Минхёка из клуба.
Ёнхва с Минхёком выбираются из пойманного ими такси как раз в тот момент, когда дождь усиливается, превращаясь в самый настоящий ливень, а молнии выглядят такими яркими, что, кажется, могут осветить полгорода.
Минхёк всё ещё думает, что влюбляться – это безнадёжно, бесполезно, мучительно и тяжело, он знает, что любовь никогда не приносила ему душевного спокойствия и не дарила крылья, о которых ему когда-то рассказывали в детстве, но также, он понимает, что лучше попытаться сделать первый шаг, чем держать чувства в себе. Голова Минхёка кружится, он насквозь промок, а алкоголь так и не выветрился из его головы – быть может, поэтому в нём так внезапно зарождается решимость. И Ёнхва, сам не ведая, подталкивает его к этому первому шагу, когда, вздрагивая от очередной вспышки молнии, говорит:
- Господи, а если это – наш последний день?! – и Минхёк так отчаянно крепко целует его, что сначала тот даже забывает сопротивляться.
- Эй, эй, не надо... Ты чего?.. – пьяно смеётся Ёнхва, успокаивая его, словно слишком уж расшалившегося ребёнка, и его пальцы хватаются за джинсу минхёковой куртки, и он старается перекричать гром, когда убеждает Минхёка в том, что совсем не нужно целовать его губы, и щёки, и лоб, и даже нос и подбородок прямо здесь – и под проливным дождём. Ёнхва хватает юношу за руку, и они стремительно забегают в подъезд, а дома Минхёка снова и снова рвёт и мучительно скручивает от боли.
Когда Минхёка, наконец, укладывают в постель, Ёнхва задерживается в его спальне и всегда внимательный Чоншин спешит покинуть комнату, боясь помешать их разговору.
- Прости меня, я испортил тебе выходной, - тихо произносит Минхёк, твердя себе, что ни за что на свете не станет просить прощения за свои поцелуи, потому что иначе он совсем умрёт со стыда.
- Всё в порядке, - качает головой Ёнхва. – Ты меня напугал. Я всегда волнуюсь за тебя сильнее всех остальных, - он приседает на корточки возле постели Минхёка и тот всё ждёт, когда лидер привычно и успокаивающе погладит его по голове, но ничего не происходит.
- Прости, - вновь извиняется Минхёк и закрывает глаза.
- Я всё ещё уверен, что ты очень сильный. Поэтому ты сможешь вытерпеть всё плохое, что может с тобой произойти. Но пока я могу быть с тобой и с каждым из вас, ты можешь рассчитывать на мою поддержку.
Минхёк боится открывать глаза, хотя чувствует, как внимательно смотрит на него Ёнхва, он догадывается, что ему скажут в следующее мгновение, но принять правду, от которой станет только хуже, глядя юноше прямо в глаза, мужества ему уже не хватит.
- Я очень тебя люблю, потому что вы все мне как братья – не больше и не меньше, - твёрдо произносит Ёнхва. – Ты ведь понимаешь? – и его голос звучит растерянней.
- Только не вздумай просить за это прощения, ладно? – просит Минхёк, всё-таки открывая глаза. – Я ведь даже ни на что и не рассчитывал. Просто забудем. Я хочу, чтобы ничего не менялось.
- Ничего и не изменится, - и Ёнхва всё-таки ерошит ему волосы – несмело, но Минхёка это немного успокаивает. – Спокойной ночи, - желает он, ведь говорить больше не о чем, и Минхёк кивает в ответ.
Ёнхва выключает свет и выходит из комнаты, аккуратно и тихо закрывая дверь.
С улицы через открытую форточку до Минхёка доносится шум дождя, который всегда убаюкивал его в детстве. Минхёк повторяет про себя: «Это ничего, всё нормально» – но легче ему не становится.
20.04-26.06.2011
-
-
26.06.2011 в 00:41-
-
26.06.2011 в 00:54♥♥♥♥
потому что грустно, но и светло одновременно...правдиво!
большое спасибо!
-
-
26.06.2011 в 00:55-
-
26.06.2011 в 01:00-
-
26.06.2011 в 10:27И ни нада плакать^^
-
-
26.06.2011 в 12:50-
-
26.06.2011 в 15:23-
-
26.06.2011 в 16:17-
-
28.06.2011 в 22:27-
-
28.06.2011 в 22:39-
-
28.06.2011 в 23:09правда жизни для кого-то, вот что я написала
и мне понравилось. очень.
-
-
29.06.2011 в 11:15