030. heat (тепло (жар)); hoya/sunggyu (+woogyu)
g, пре-слэш, оос
(кстати, помнится мне, что милая Yang Yo хотела как-то, чтобы я ГюЯ написала - ну так вот они, шладкие!)
читать дальше
Последнее, что видит Сонгю, проваливаясь в болезненный, серый морок – перепуганное лицо Хои. Потом уже вспоминает сильные руки, поддержавшие его, и на секунду ему становится очень легко и спокойно оттого, что рядом с ним есть такие верные товарищи. Потом становится совсем темно.
Сонгю приходит в себя на больничной палате, из вены торчит игла капельницы, а рядом с койкой сидит Ли Ховон.
- И давно ты здесь? – сипло спрашивает Сонгю.
Он не понимает, почему не доволен. Наверное, просто потому, что опять находится в больнице. Ведь больницы ужасно утомляют.
- Хён! - вскидывает голову Хоя – и только после этого Сонгю понимает, что тот, кажется, дремал. – На самом деле совсем недавно. Сначала вызывал скорую, ждал, пока тебя определят в палату, но потом меня отправили домой. Ребята сказали мне, что тебя, наверное, не нужно пока навещать, но я подумал, что так нельзя и приехал снова.
«Значит, Ухёна не было» – думает Сонгю. Запоздало приходит понимание того, что он совсем не Ховона ожидал увидеть, потому и злится. Ужасная, чёрная неблагодарность.
- Как себя чувствуешь? – у Ховона обеспокоенный и заботливый тон – прямо как в том ситкоме, в котором он играл врача. Впрочем, Сонгю точно знает, что сейчас-то Хоя не притворяется и не играет. Ховон хороший парень, он нравится всем, даже такому нелюдимому человеку, как Ким Сонгю.
- Ещё не понял, - честно отвечает Сонгю, пытаясь выдавить из себя улыбку.
Ему обидно, что Ухён не пришёл его навестить. На самом деле он ужасно зол. Если совсем на чистоту – Сонгю готов его убить.
- Ты не волнуйся, езжай домой, я же знаю, что свободного времени у нас сейчас почти нет, - Сонгю надеется, что его голос звучит достаточно строго.
Хоя с сомнением смотрит на него, но кивает.
- Я зайду завтра, - обещает он.
Помявшись, слегка пожимает руку Сонгю, а затем прощается.
Почему-то, Сонгю не придаёт этому значения. Он всё ещё слишком сердит на Ухёна.
У Сонгю чарующий сильный голос – и не в пример слабое, болезненное тело. У него узкие плечи и узкая же грудная клетка, в которой беспокойно бьётся его больное сердце. Сонгю питается таблетками – такая простая логика – они придут на помощь, если больно, не предадут и никогда не бросят в беде. У Сонгю всё очень славно, у него есть волшебный кружочек от боли, он может выбрать любой и розовый, и жёлтый, и белый. Витамины утром на завтрак, в обед, на ужин и перед сном – залог счастливой и здоровой жизни.*
Ли Ховону не нравится такая чрезмерная забота о здоровье. К тому же, он относится к тому типу людей, которые не считают, что принимать слишком много таблеток – это правильно. Хоя успокаивает себя тем, что для их лидера таблетки действительно нечто важное, что они – неотъемлемая часть его жизни, ему не понять Сонгю, ведь сам он родился крепким и здоровым парнем, который с детства занимался спортом и танцами. Его тело привыкло к нагрузкам. У их лидера слабое, болезненное тело, Ховон не любит это слово, но – хилое – именно то самое, и, когда Сонгю вдруг останавливается и начинает оседать вниз прямо у него на глазах, в ховоново сердце проникает страх – и его уже ничем не остановить. Страх липкий и противный, сковывающий всё его тело как яд – никто и никогда точно не знал, насколько серьёзно болеет Сонгю, никто и никогда точно не знает, какие именно таблетки и витамины он принимает в определённое время суток. Их лидер слишком взрослый и самостоятельный, слишком лидер, чтобы грузить кого-то ненужной информацией. Его тело оседает и Ховон успевает поймать его – неожиданно потяжелевшее, горячее. Лицо Сонгю было бледным, а его глаза – плотно сомкнуты. Внезапно, стало страшно, что это – конец.
Ким Сонгю был ворчливым и практически постоянно чем-то недовольным молодым человеком – прозвища свои он получал не зря. Но это вовсе не означало, что его действительно считали противным брюзгой, который всем надоедал. Ким Сонгю был – и всегда будет – их лидером, самым важным связующим звеном их коллектива, и Ховону не хочется, чтобы в как минимум ближайшие пять лет что-то менялось. Сонгю был самым талантливым и достойным человеком, которого он знал, умным и рассудительным, и Хою не покидает страх того, что своими глупыми прозвищами они могли повлиять на карму своего друга – ведь всякое случается, а жизнь настолько несправедлива, что может оборваться в один короткий миг.
В то мгновение, когда он осознает, что это была просто потеря сознания, Ховон испытывает огромное облегчение, а тот час, что он проводит у койки спящего лидера, наблюдая за его глубоким после укола сном, даёт ему время убедиться, что с Сонгю всё будет хорошо – и медсёстры были такими заботливыми, а врач так спокойно и подробно объяснял ему что-то слишком трудное, но, несомненно, очень важное, касающееся состояния их лидера – ведь он, конечно же, увидел, что друг его пациента слишком напуган.
Ким Сонгю выглядит независимым и сильным, но лишь снаружи, под оболочкой всё недостаточно надёжно, и Хое так сильно хочется уберечь его. Он приходит на следующий день, и ещё раз, рискуя опоздать на съёмки и получить выговор руководства, Сонгю ворчит и ругает Хою из-за этого, но всё это выглядит беспомощно и несерьёзно, пока он одет в больничную одежду.
- Кто-нибудь ещё собирается навестить своего больного несчастного лидера? – ворчит Сонгю, поедая строго запрещённый в дорме вредный шоколад, который принёс ему Ховон.
- Я говорил Ухёну, что он должен придти, - отзывается Ховон – он все прекрасно понимает, рядом с ним не нужно притворяться, но Ухён не приходит, и сегодня зол не только Сонгю, но и сам Ховон, миг – и он снова накрывает руку Сонгю своей.
Его ладонь сухая, тёплая и крепкая, и в этот раз Сонгю не игнорирует этот жест, но и не выглядит удивлённым или недовольным. Он улыбается Хое, получает ответную улыбку, и прикосновение длится чуть дольше, чем позволяют приличия, хотя какая теперь была разница, когда Сонгю чувствует себя не очень хорошо, а Хоя проявляет заботу и участие. Ховон очень хороший человек, Сонгю всегда это знал.
И он старается не думать над тем, что именно говорит Ховон Ухёну по возвращению домой, но на следующий день Ухён приходит вместе с ним, и Сонгю совсем не хочется сердиться на него – у всех свои дела, и отдельные съёмки, его можно понять, и Ухён смотрит виновато и обеспокоенно, и, когда он наклоняется к Сонгю, тот краем глаза замечает, что Ховон покидает палату, не попрощавшись – хотя, возможно, он просто не хотел им мешать.
Ухёновы руки тоже очень сильные, и Сонгю никогда не задумывался над тем, насколько прикосновения отдельных людей могут отличаться, насколько разными они могут быть, но. Как бы сильно он не был рад видеть Ухёна, как не радовала Сонгю ладонь в его ладони, он никак не мог позабыть крепкого и тёплого хоиного рукопожатия. И это вызывает в нём смешанные эмоции, вроде – радость и волнение напополам со смущением, чувством вины, и, немного, страхом.
Через день Ким Сонгю возвращается домой. Он выглядит вполне счастливым жизнью, и у него хороший аппетит – Ховон знает, что это – один из показателей улучшающегося самочувствия.
Ночью Ховон долго не может уснуть. Он думает, что стакан тёплого молока поможет решить его проблемы, как это бывало в детстве – хотя смутно понимает, что не может уснуть совсем не потому, что его подводит состояние физическое. Когда он проходит на кухню, то неожиданно встречает там Сонгю. Некоторое время оба молчат, потому что вдруг не знают, о чём им можно поговорить.
- Знаешь, - вдруг произносит Хоя, он говорит неформально, но Сонгю не придаёт этому значения. – Когда я поймал тебя на руки после того, как ты упал, я испытал счастье. И я счастлив сейчас, зная, что с тобой всё в порядке.
Сердце Сонгю бьётся быстро-быстро, и в голову приходит фраза из давно прочитанной книги – кажется, там писали о том, что если кто-то спасет тебе жизнь, он будет любить тебя вечно**, и, почему-то, теперь в нём не остаётся никаких сомнений о правдивости этой фразы.
И, пусть чувствует себя Сонгю будто пойманным в ловушку, он не может удержаться, встаёт из-за стола и позволяет себе обнять Ховона.
Он чувствует себя таким защищённым, когда сильные руки крепко обнимают его в ответ.
Ким Сонгю чувствует тепло.
* Цитата из моего же фичка, лол.
** Использована цитата из книги Чака Паланика «Удушье»
Сонгю приходит в себя на больничной палате, из вены торчит игла капельницы, а рядом с койкой сидит Ли Ховон.
- И давно ты здесь? – сипло спрашивает Сонгю.
Он не понимает, почему не доволен. Наверное, просто потому, что опять находится в больнице. Ведь больницы ужасно утомляют.
- Хён! - вскидывает голову Хоя – и только после этого Сонгю понимает, что тот, кажется, дремал. – На самом деле совсем недавно. Сначала вызывал скорую, ждал, пока тебя определят в палату, но потом меня отправили домой. Ребята сказали мне, что тебя, наверное, не нужно пока навещать, но я подумал, что так нельзя и приехал снова.
«Значит, Ухёна не было» – думает Сонгю. Запоздало приходит понимание того, что он совсем не Ховона ожидал увидеть, потому и злится. Ужасная, чёрная неблагодарность.
- Как себя чувствуешь? – у Ховона обеспокоенный и заботливый тон – прямо как в том ситкоме, в котором он играл врача. Впрочем, Сонгю точно знает, что сейчас-то Хоя не притворяется и не играет. Ховон хороший парень, он нравится всем, даже такому нелюдимому человеку, как Ким Сонгю.
- Ещё не понял, - честно отвечает Сонгю, пытаясь выдавить из себя улыбку.
Ему обидно, что Ухён не пришёл его навестить. На самом деле он ужасно зол. Если совсем на чистоту – Сонгю готов его убить.
- Ты не волнуйся, езжай домой, я же знаю, что свободного времени у нас сейчас почти нет, - Сонгю надеется, что его голос звучит достаточно строго.
Хоя с сомнением смотрит на него, но кивает.
- Я зайду завтра, - обещает он.
Помявшись, слегка пожимает руку Сонгю, а затем прощается.
Почему-то, Сонгю не придаёт этому значения. Он всё ещё слишком сердит на Ухёна.
У Сонгю чарующий сильный голос – и не в пример слабое, болезненное тело. У него узкие плечи и узкая же грудная клетка, в которой беспокойно бьётся его больное сердце. Сонгю питается таблетками – такая простая логика – они придут на помощь, если больно, не предадут и никогда не бросят в беде. У Сонгю всё очень славно, у него есть волшебный кружочек от боли, он может выбрать любой и розовый, и жёлтый, и белый. Витамины утром на завтрак, в обед, на ужин и перед сном – залог счастливой и здоровой жизни.*
Ли Ховону не нравится такая чрезмерная забота о здоровье. К тому же, он относится к тому типу людей, которые не считают, что принимать слишком много таблеток – это правильно. Хоя успокаивает себя тем, что для их лидера таблетки действительно нечто важное, что они – неотъемлемая часть его жизни, ему не понять Сонгю, ведь сам он родился крепким и здоровым парнем, который с детства занимался спортом и танцами. Его тело привыкло к нагрузкам. У их лидера слабое, болезненное тело, Ховон не любит это слово, но – хилое – именно то самое, и, когда Сонгю вдруг останавливается и начинает оседать вниз прямо у него на глазах, в ховоново сердце проникает страх – и его уже ничем не остановить. Страх липкий и противный, сковывающий всё его тело как яд – никто и никогда точно не знал, насколько серьёзно болеет Сонгю, никто и никогда точно не знает, какие именно таблетки и витамины он принимает в определённое время суток. Их лидер слишком взрослый и самостоятельный, слишком лидер, чтобы грузить кого-то ненужной информацией. Его тело оседает и Ховон успевает поймать его – неожиданно потяжелевшее, горячее. Лицо Сонгю было бледным, а его глаза – плотно сомкнуты. Внезапно, стало страшно, что это – конец.
Ким Сонгю был ворчливым и практически постоянно чем-то недовольным молодым человеком – прозвища свои он получал не зря. Но это вовсе не означало, что его действительно считали противным брюзгой, который всем надоедал. Ким Сонгю был – и всегда будет – их лидером, самым важным связующим звеном их коллектива, и Ховону не хочется, чтобы в как минимум ближайшие пять лет что-то менялось. Сонгю был самым талантливым и достойным человеком, которого он знал, умным и рассудительным, и Хою не покидает страх того, что своими глупыми прозвищами они могли повлиять на карму своего друга – ведь всякое случается, а жизнь настолько несправедлива, что может оборваться в один короткий миг.
В то мгновение, когда он осознает, что это была просто потеря сознания, Ховон испытывает огромное облегчение, а тот час, что он проводит у койки спящего лидера, наблюдая за его глубоким после укола сном, даёт ему время убедиться, что с Сонгю всё будет хорошо – и медсёстры были такими заботливыми, а врач так спокойно и подробно объяснял ему что-то слишком трудное, но, несомненно, очень важное, касающееся состояния их лидера – ведь он, конечно же, увидел, что друг его пациента слишком напуган.
Ким Сонгю выглядит независимым и сильным, но лишь снаружи, под оболочкой всё недостаточно надёжно, и Хое так сильно хочется уберечь его. Он приходит на следующий день, и ещё раз, рискуя опоздать на съёмки и получить выговор руководства, Сонгю ворчит и ругает Хою из-за этого, но всё это выглядит беспомощно и несерьёзно, пока он одет в больничную одежду.
- Кто-нибудь ещё собирается навестить своего больного несчастного лидера? – ворчит Сонгю, поедая строго запрещённый в дорме вредный шоколад, который принёс ему Ховон.
- Я говорил Ухёну, что он должен придти, - отзывается Ховон – он все прекрасно понимает, рядом с ним не нужно притворяться, но Ухён не приходит, и сегодня зол не только Сонгю, но и сам Ховон, миг – и он снова накрывает руку Сонгю своей.
Его ладонь сухая, тёплая и крепкая, и в этот раз Сонгю не игнорирует этот жест, но и не выглядит удивлённым или недовольным. Он улыбается Хое, получает ответную улыбку, и прикосновение длится чуть дольше, чем позволяют приличия, хотя какая теперь была разница, когда Сонгю чувствует себя не очень хорошо, а Хоя проявляет заботу и участие. Ховон очень хороший человек, Сонгю всегда это знал.
И он старается не думать над тем, что именно говорит Ховон Ухёну по возвращению домой, но на следующий день Ухён приходит вместе с ним, и Сонгю совсем не хочется сердиться на него – у всех свои дела, и отдельные съёмки, его можно понять, и Ухён смотрит виновато и обеспокоенно, и, когда он наклоняется к Сонгю, тот краем глаза замечает, что Ховон покидает палату, не попрощавшись – хотя, возможно, он просто не хотел им мешать.
Ухёновы руки тоже очень сильные, и Сонгю никогда не задумывался над тем, насколько прикосновения отдельных людей могут отличаться, насколько разными они могут быть, но. Как бы сильно он не был рад видеть Ухёна, как не радовала Сонгю ладонь в его ладони, он никак не мог позабыть крепкого и тёплого хоиного рукопожатия. И это вызывает в нём смешанные эмоции, вроде – радость и волнение напополам со смущением, чувством вины, и, немного, страхом.
Через день Ким Сонгю возвращается домой. Он выглядит вполне счастливым жизнью, и у него хороший аппетит – Ховон знает, что это – один из показателей улучшающегося самочувствия.
Ночью Ховон долго не может уснуть. Он думает, что стакан тёплого молока поможет решить его проблемы, как это бывало в детстве – хотя смутно понимает, что не может уснуть совсем не потому, что его подводит состояние физическое. Когда он проходит на кухню, то неожиданно встречает там Сонгю. Некоторое время оба молчат, потому что вдруг не знают, о чём им можно поговорить.
- Знаешь, - вдруг произносит Хоя, он говорит неформально, но Сонгю не придаёт этому значения. – Когда я поймал тебя на руки после того, как ты упал, я испытал счастье. И я счастлив сейчас, зная, что с тобой всё в порядке.
Сердце Сонгю бьётся быстро-быстро, и в голову приходит фраза из давно прочитанной книги – кажется, там писали о том, что если кто-то спасет тебе жизнь, он будет любить тебя вечно**, и, почему-то, теперь в нём не остаётся никаких сомнений о правдивости этой фразы.
И, пусть чувствует себя Сонгю будто пойманным в ловушку, он не может удержаться, встаёт из-за стола и позволяет себе обнять Ховона.
Он чувствует себя таким защищённым, когда сильные руки крепко обнимают его в ответ.
Ким Сонгю чувствует тепло.
* Цитата из моего же фичка, лол.
** Использована цитата из книги Чака Паланика «Удушье»