Две короткие, ниочёмные зарисовки, которые, мейби, попадут в какой-нибудь 83 года вместе 83line-фанф (который Хичоль/Итук ака ТукЧоль по нашему).
Мари, пожалуйста, выздоравливай!!! Ты прочитала это первой, несмотря на болезнь, спасибо тебе за это!
ТукЧоль (83line) 1.
1.
ТукЧоль (83line) 2.
2.
АПД.
Поднимаю для yangsu :33
ЗЫ - спасибо, что всё ещё подписана на етот дневник. Я не в лучшей форме сейчас, поэтому, могу лишь слабо надеяться на то, что понравится ^^''
По-прежнему зарисовке, по прежнему не обременены ахти каким смыслом, по-прежнему горячо любимые 83line :3
ТукЧоль (83line) 3.
3.
- Ты заметил? Какая-то херня творится с миром, - бубнит Хичоль, прокручивая список новостей.
Чонсу пожимает плечами – ему некогда следить за мировыми проблемами – он лидер одной большой группы, от этого голова уже идёт кругом, он рассматривает письменный стол Хичоля – там, в беспорядке, лежит всё, что могло бы внезапно понадобиться его обладателю – листы и тетради, ручки и карандаш, крем для рук, пачка салфеток, пустая кружка с разводами от растворимого кофе на дне, подводка, телефон, жвачка, диски, кожаный ремень, крестик, очки, монетки, таблетки, леденцы и прочая мелочь.
- Я думаю, конец света не за горами.
Чонсу вопросительно приподнимает брови – у него бывают минуты, когда совершенно не хочется разговаривать.
- Скоро две тысячи двенадцатый год, - поясняет Хичоль без тени улыбки.
Чонсу мелко трясёт от хохота.
- Да пошёл ты! – злится Хичоль. – Мы все умрём! Я не хочу умирать молодым!
Хичоль берёт со стола маленькое зеркальце, долго смотрится в него, а потом произносит:
- Ты прав, умереть молодым – лучше.
Чонсу так ничего и не произносит за всё время, что находился с ним в одной комнате, но ему вовсе и не нужно было.
...По-правде говоря, Чонсу хочется сказать Хичолю так много всего: «Бога ради, хоть делай вид, что ты открываешь рот, когда выступаешь», или: «Хичоль, хотя бы сегодня, постарайся», или: «Хичоль, не слишком ли ты идиотничаешь на радио?», или даже: «Хичоль, может быть, не стоит так много флудить в твиттере?» - однако все эти слова так и остаются невысказанными, потому что Хичоль – единственный из их братии, кто хотя бы делает вид, что слушает его нытьё, и это чего-нибудь, да стоит.
Всё это ужасно странно – кто-кто, а уж Хичоль может просто не пускать его в свою комнату, или отмахиваться от него – он действительно многое мог бы себе позволить, они, к сожалению, одного возраста, а Хичоль – человек настроения, человек-ёрш – есть такие штуки для мытья посуды, не возьмёшь в руки просто так, слишком жёстко, но если уж сожмёшь – поддаются. Вся проблема Чонсу, однако, в том, что он вовсе не знаток человеческой психологии, и он, быть может, и лидер, но слишком уж добрый, он подкупает всех уговорами и похвалами, с Хичолем приходится вести себя точно также, но в десять раз осторожнее, тут главное не переборщить – ни с похвалой, ни с руганью, потому что только Хичоль и может безнаказанно возражать Чонсу.
Но, ни один из них никогда не перегибает палку, и оба знают своё место, и когда Чонсу плохо, и он понимает, что жаловаться больше некому, он идёт к Хичолю. И тот, сидя за ноутбуком спиной к нему постит очередную свою великолепную фотографию, делая вид, что слушает.
ТукЧоль (83line) 4.
4.
Когда Чонсу и Хичоль однажды сталкиваются нос к носу на тёмной кухне, Хичоль, прикрывая рот рукой, беззвучно хохочет, лёжа на холодном кафеле, бормоча: «Вот это рожа», видимо, подразумевая под «рожей» испуганное лицо Чонсу.
- Я не могу уснуть, - шепчет тот в ответ.
- Тоже мне, удивил, меня бессонница мучает уже третий день, - отмахивается Хичоль, доставая из кухонного шкафчика пачку галет.
Он кивает Чонсу:
- Идём – и, наверное, тогда и начинаются их ночные посиделки.
...Они часто спорят. Чаще всего ни о чём, глупо, и, если уж у них есть свободное время, то спорить нужно о чём-то серьёзном, добром, вечном, масштабном, глобальном – но спорят они о пустяках. «Мы уже старые» - «Ты что, наркоман? Когда это старость начиналась в 28 лет?» - и, через пять минут – «Ты прав! Мы старые! Что же нам делать?!» Споры повторяются, каждый раз они только меняются ролями, и кто-то из них начинает разговор первым, но заканчивается всё каждый раз одинаково: «Я младше» - говорит Хичоль. – «На целых три дня! Я победил». Чонсу закатывает глаза и соглашается, а потом, если он в хорошем настроении, дерётся с хичолиными котами, получая за это пинки от него, и они болтают – такие разные, а что-то сблизило их – всё, как по давно написанному сценарию, и Хичоль – редко, но всё же, позволяет себе расслабится рядом: «Я не хочу, чтобы всё это заканчивалось» – Чонсу не говорит ничего, прекрасно понимает, о чём он.
У Хичоля есть ответы на многие вопросы, но, даже если он в чём-то безнадежно не разбирается, спорит до последнего, отстаивая свою точку зрения. Хичоль ни на секунду не расстаётся с ноутбуком – он просматривает последние новости, скидывает туда новые фотографии, там у него установлено несколько дичайших игр, от которых у Чонсу что-то шевелится в желудке.
Хичоль любит давать советы – как приготовит самую вкусную на свете лапшу, как накрасить глаза «чтоб было секси», как произвести на человека впечатление, как надуть Ынхёка, как обыграть Кюхёна, как довести Шивона. У Хичоля есть свой, проверенный лично им способ борьбы с депрессией – и даже этим он щедро готов поделиться с Чонсу просто потому, что они, внезапно стали друзьями.
- Надо просто лежать на полу в позе зародыша, - говорит Хичоль. – Тогда жалость к себе просто зашкаливает. Становится очень плохо, но зато отпускает быстрей. Просто валяйся и жди, пока тебе полегчает. Только смотри, чтобы форточка была закрыта, а то холодом тянет. И, да, пол должен быть чистым, а иначе никакого морального удовлетворения, - он кивает самому себе, и отворачивается к ноутбуку.
...Иногда он предупреждает Чонсу о том, как именно будет трогать его во время очередного «Bonamana»-выступления...
За всё это время Хичоль может ни разу не оторвать взгляда от экрана ноутбука, а Чонсу может ни разу не подняться с его кровати. Иногда Хичоль может оказаться в дурном настроении и не проронить за вечер ни слова – тогда Чонсу начинает листать подборку журналов с красочными фотографиями, которую Хичоль прячет под матрасом.
И, пусть их посиделки внезапны, как и дружественные советы Хичоля, как и его чуть более благосклонное, чем к другим, отношение к нему, как и его редкие откровения – Чонсу не удивляется. И дело даже не в том, что так Хичоль к нему ближе и весь – как на ладони, и следить за ним от этого проще. Просто лучше рядом с ним, чем без него.
ТукЧоль (83line) 5.
5.
...- Даже если бы я вдруг выколол тебе глаз пилкой, ты бы всё равно меня когда-нибудь за это простил, такой вот ты добрый, - говорит Хичоль, заглядывая ему в глаза.
В его пальцах зажата острая пилочка, которой он только что подтачивал свои длинные ногти, и смотрит Хичоль по-особому внимательно, как только он один умеет, и Чонсу нервно ухмыляется – Хичоль как-будто действительно примеряется, размышляет, как бы половчее проткнуть ему глаз. Он нервно ухмыляется, но старается не отвести взгляда – здесь и сейчас Хичоля можно победить только доказав ему, что ты такой же без головы, как и он.
«Прокалывай!» - смотрит Чонсу своими добрыми уставшими глазами.
И Хичоль, подавшись вперёд, вонзает острие в глазницу...
Чонсу испуганно распахивает глаза, приподнимается на постели и видит, что Хичоль всё ещё сидит перед ноутбуком – мышка щёлкает почти не переставая, подсказывая, что тот сейчас увлечён игрой.
- Спи, - бросает Хичоль через плечо, почувствовав, что Чонсу проснулся.
- Мне приснилось, будто ты действительно выколол мне глаз! – жалуется Чонсу, сверля взглядом спину Хичоля.
- Спи. До две тысячи двенадцатого года можешь не бояться за свои органы.
Чонсу не рискует спросить, почему именно до две тысячи двенадцатого. Он устало откидывается на подушку, думая про себя, что надо бы всё-таки вернуться в свою комнату, и прикрывает глаза.
Когда на утро он просыпается от писка будильника, рядом с ним дремлет Хичоль – кровать узкая, он совсем близко, так, что его отросшие волосы щекочут шею.
Чонсу не знает, что звучало бы в подобной ситуации правильнее всего, стоит ли ему сказать: «Доброе утро», «Пора вставать» или позвать: «Эээ... Хичоль?», но, пока он думает, Хичоль уже открывает глаза и говорит ему:
- Когда-нибудь это должно было произойти.
- Ты говоришь так, будто у нас был секс, - морщится Чонсу в ответ.
Они – двое взрослых мужчин на одной кровати и им пора вставать, потому что у них сегодня съёмка, но думать Чонсу может лишь о том, что вряд ли нормальные взрослые мужчины спорят о том, кто же из них старее или обсуждают способы борьбы с депрессией на ночь глядя, и о том, что Хичоль с утра выглядит очень глупо, а ещё о том, что Хичоль только и умеет, что болтать – они уже засыпают в одной кровати, а он так и не выполнил своё обещание поцеловать его.
Чонсу мотает головой, отгоняя непрошеные мысли и улыбаясь сам себе, выпутывается из одеяла и говорит простое:
- С добрым утречком, - хоть и понимает, что Хичоль снова заснул, и потому даже не слышит его.
Тогда Чонсу выходит из комнаты, решая дать Хичолю поспать лишние десять минут, разбудив его самым последним.
Мари, пожалуйста, выздоравливай!!! Ты прочитала это первой, несмотря на болезнь, спасибо тебе за это!
ТукЧоль (83line) 1.
1.
Хичоль, он всё может. И если он ставит перед собой какую-то цель, то обязательно её добьётся. Проблема лишь в том, что добивается он обычно не того, чего хочется другим, нормальным людям. Он не может научиться относительно хорошо танцевать, он не может научиться держать себя в руках хотя бы время от времени, зато он мастерски умеет пронести в дом алкоголь – тот, что куда крепче простого пива, которое они позволяют себе выпить иногда, чтобы расслабиться – и Чонсу с менеджером догадываются о его проступке лишь тогда, когда Хичоль становится совсем неуправляемым и начинает говорить о ещё более странных вещах, чем обычно. Алкоголь распространяется по его телу слишком быстро, ему ничего не стоит опьянеть – в этом одна из основных бед Хичоля. Впрочем, бед у него много. И ведь мог бы выпивать в своей комнате, раз такой взрослый и сам себе на уме, и оставаться там, и просто засыпать – нет, Хичолю нужно явить себя миру и начать вести пространные речи с согруппниками, вызывая у тех лишь горестные вздохи. Чаще всего достаётся Чонсу.
- Я убеждён, - выдыхает Хичоль ему на ухо, возникая за его спиной внезапно, обхватывая его за шею.
- В чём, - вздыхает Чонсу – ему хватает одного только взгляда, чтобы догадаться, в каком его товарищ состоянии.
- Люди делятся на тех, у кого есть тараканы в голове и на тех, у кого тараканов нет.
- Ты прав, - соглашается Чонсу – ему нужно лишь аккуратно взять Хичоля под руку и развернуть в сторону его комнаты, требуется лишь отвлечь его внимание и выглядеть так, будто ты заинтересован в разговоре.
- У меня есть тараканы в голове. У тебя есть тараканы в голове. У всех «Super Junior» есть тараканы в голове. Мы все странные – и это хорошо. И все наши фанаты – тоже немного странные, иначе они бы просто не смогли нас воспринимать. Это так весело, - смеётся Хичоль.
Чонсу легонько подталкивает Хичоля к входу в комнату, заходит туда сам, приседает на его кровать и хлопает по покрывалу, приглашая того сесть. Хичоль покорно опускается рядом.
- Я нормальный, - кивает Чонсу сам себе.
- Ты выкидывал в интернет фотку со своей мозолью на большом пальце ноги – после этого ты уже не имеешь права называться нормальным, - усмехается Хичоль и победно щёлкает пальцами и хлопает в ладоши.
Следующие полчаса наполнены его бесконечной бредовой болтовнёй, Чонсу начинает злиться, потому что вскоре Хичоль начинает клевать носом прямо посредине разговора, а всё же не уступает сну.
- Я не хочу быть нормальным. Если бы я был нормальным, если бы я понял вдруг, что обречён на абсолютное спокойствие и обыденность в своей жизни, то я выколол бы себе пилкой глаз для того, чтобы хоть как-то отличаться от других.
Хичоль ловит на себе обеспокоенный взгляд Чонсу и добавляет:
- Я бы нашёл тебя и выколол бы глаз и тебе тоже, чтобы мне не было скучно одному. Себе бы правый, а тебе левый, чтоб симметрично...
- Ложись спать, - Чонсу просит, подавляя дрожь в голосе – иногда следует проявлять твёрдость, как бы этого не хотелось.
Хичоль откидывается на кровать с хитроватой, такой действительно хичолиной усмешкой, с этой же усмешкой он тянет его на себя, и, обдавая своим тёплым, нетрезвым дыханием, произносит:
- Наш Лидер стал таким мачо... Ещё немного и я действительно когда-нибудь тебя поцелую, - его руки быстро и почти невесомо касаются тела.
Чонсу резко поднимается с кровати – Хичоль и не держит его. Он такой – ведёт себя, как соблазнитель, чтобы в ту же секунду забыть об этом. Сердце стучит как бешеное, это всё ненормально, это раздражает. Хичоль раздражает.
Но Хичоль засыпает почти мгновенно, а Чонсу ещё с полминуты смотрит на него со смесью беспокойства и брезгливости – её он честно пытается отогнать – прежде чем покинуть комнату.
Он прикрывает дверь, за которой остаётся только тиканье часов, тихое дыхание Хичоля и шумное сопение его кошек.
- Я убеждён, - выдыхает Хичоль ему на ухо, возникая за его спиной внезапно, обхватывая его за шею.
- В чём, - вздыхает Чонсу – ему хватает одного только взгляда, чтобы догадаться, в каком его товарищ состоянии.
- Люди делятся на тех, у кого есть тараканы в голове и на тех, у кого тараканов нет.
- Ты прав, - соглашается Чонсу – ему нужно лишь аккуратно взять Хичоля под руку и развернуть в сторону его комнаты, требуется лишь отвлечь его внимание и выглядеть так, будто ты заинтересован в разговоре.
- У меня есть тараканы в голове. У тебя есть тараканы в голове. У всех «Super Junior» есть тараканы в голове. Мы все странные – и это хорошо. И все наши фанаты – тоже немного странные, иначе они бы просто не смогли нас воспринимать. Это так весело, - смеётся Хичоль.
Чонсу легонько подталкивает Хичоля к входу в комнату, заходит туда сам, приседает на его кровать и хлопает по покрывалу, приглашая того сесть. Хичоль покорно опускается рядом.
- Я нормальный, - кивает Чонсу сам себе.
- Ты выкидывал в интернет фотку со своей мозолью на большом пальце ноги – после этого ты уже не имеешь права называться нормальным, - усмехается Хичоль и победно щёлкает пальцами и хлопает в ладоши.
Следующие полчаса наполнены его бесконечной бредовой болтовнёй, Чонсу начинает злиться, потому что вскоре Хичоль начинает клевать носом прямо посредине разговора, а всё же не уступает сну.
- Я не хочу быть нормальным. Если бы я был нормальным, если бы я понял вдруг, что обречён на абсолютное спокойствие и обыденность в своей жизни, то я выколол бы себе пилкой глаз для того, чтобы хоть как-то отличаться от других.
Хичоль ловит на себе обеспокоенный взгляд Чонсу и добавляет:
- Я бы нашёл тебя и выколол бы глаз и тебе тоже, чтобы мне не было скучно одному. Себе бы правый, а тебе левый, чтоб симметрично...
- Ложись спать, - Чонсу просит, подавляя дрожь в голосе – иногда следует проявлять твёрдость, как бы этого не хотелось.
Хичоль откидывается на кровать с хитроватой, такой действительно хичолиной усмешкой, с этой же усмешкой он тянет его на себя, и, обдавая своим тёплым, нетрезвым дыханием, произносит:
- Наш Лидер стал таким мачо... Ещё немного и я действительно когда-нибудь тебя поцелую, - его руки быстро и почти невесомо касаются тела.
Чонсу резко поднимается с кровати – Хичоль и не держит его. Он такой – ведёт себя, как соблазнитель, чтобы в ту же секунду забыть об этом. Сердце стучит как бешеное, это всё ненормально, это раздражает. Хичоль раздражает.
Но Хичоль засыпает почти мгновенно, а Чонсу ещё с полминуты смотрит на него со смесью беспокойства и брезгливости – её он честно пытается отогнать – прежде чем покинуть комнату.
Он прикрывает дверь, за которой остаётся только тиканье часов, тихое дыхание Хичоля и шумное сопение его кошек.
ТукЧоль (83line) 2.
2.
Хичоль показывает ему свою коллекцию кукол-вуду.
- Вот это Ынхёк, - говорит он, указывая на одну из них. – Видишь, на нём забавная шапка?
- Мило, - отвечает Чонсу.
- Это Шивон. Шиндон... Донхэ.
- А я где?
- Тебя нет. Но даже если бы был, то я её не использовал бы. Но если тебе потребуется когда-нибудь кого-нибудь наказать – обращайся, мои куклы-вуду – твои куклы-вуду.
- Спасибо, - Чонсу реагирует на всё спокойно.
Ему льстит, что Хичоль не приобрёл себе вуду, похожую на него.
- Это Кюхён. Эту куклу я использую чаще всего, потому что иногда этот мальчишка слишком похож на меня.
- Я тоже так думаю, - кивает Чонсу.
- Я рад, что ты согласен! Подумать только, - ворчит Хичоль. – Я уникален, никто не должен походить на меня. Скажи ему, чтоб не копировал мою модель поведения.
- Когда я с тобой соглашался, я имел в виду совсем другое – дурной пример заразителен, знаешь ли...
Внезапно до Чонсу доходит, что он видит сон – вовсе не потому, что у Хичоля есть набор из 13 кукол-вуду, а потому, что в настоящей жизни он никогда не обсуждал с ним проблем, связанных с воспитанием младшего поколения. Как только он всё понимает, сон становится сплошным абсурдом, а затем туда прорывается писк будильника, и мужчина открывает глаза.
Чонсу решает, что следует всё хорошенько проверить – он не удивится, если хоть одна кукла всё-таки реальна, а ведь мало ли что может произойти.
- Вот это Ынхёк, - говорит он, указывая на одну из них. – Видишь, на нём забавная шапка?
- Мило, - отвечает Чонсу.
- Это Шивон. Шиндон... Донхэ.
- А я где?
- Тебя нет. Но даже если бы был, то я её не использовал бы. Но если тебе потребуется когда-нибудь кого-нибудь наказать – обращайся, мои куклы-вуду – твои куклы-вуду.
- Спасибо, - Чонсу реагирует на всё спокойно.
Ему льстит, что Хичоль не приобрёл себе вуду, похожую на него.
- Это Кюхён. Эту куклу я использую чаще всего, потому что иногда этот мальчишка слишком похож на меня.
- Я тоже так думаю, - кивает Чонсу.
- Я рад, что ты согласен! Подумать только, - ворчит Хичоль. – Я уникален, никто не должен походить на меня. Скажи ему, чтоб не копировал мою модель поведения.
- Когда я с тобой соглашался, я имел в виду совсем другое – дурной пример заразителен, знаешь ли...
Внезапно до Чонсу доходит, что он видит сон – вовсе не потому, что у Хичоля есть набор из 13 кукол-вуду, а потому, что в настоящей жизни он никогда не обсуждал с ним проблем, связанных с воспитанием младшего поколения. Как только он всё понимает, сон становится сплошным абсурдом, а затем туда прорывается писк будильника, и мужчина открывает глаза.
Чонсу решает, что следует всё хорошенько проверить – он не удивится, если хоть одна кукла всё-таки реальна, а ведь мало ли что может произойти.
АПД.
Поднимаю для yangsu :33
ЗЫ - спасибо, что всё ещё подписана на етот дневник. Я не в лучшей форме сейчас, поэтому, могу лишь слабо надеяться на то, что понравится ^^''
По-прежнему зарисовке, по прежнему не обременены ахти каким смыслом, по-прежнему горячо любимые 83line :3
ТукЧоль (83line) 3.
3.
- Ты заметил? Какая-то херня творится с миром, - бубнит Хичоль, прокручивая список новостей.
Чонсу пожимает плечами – ему некогда следить за мировыми проблемами – он лидер одной большой группы, от этого голова уже идёт кругом, он рассматривает письменный стол Хичоля – там, в беспорядке, лежит всё, что могло бы внезапно понадобиться его обладателю – листы и тетради, ручки и карандаш, крем для рук, пачка салфеток, пустая кружка с разводами от растворимого кофе на дне, подводка, телефон, жвачка, диски, кожаный ремень, крестик, очки, монетки, таблетки, леденцы и прочая мелочь.
- Я думаю, конец света не за горами.
Чонсу вопросительно приподнимает брови – у него бывают минуты, когда совершенно не хочется разговаривать.
- Скоро две тысячи двенадцатый год, - поясняет Хичоль без тени улыбки.
Чонсу мелко трясёт от хохота.
- Да пошёл ты! – злится Хичоль. – Мы все умрём! Я не хочу умирать молодым!
Хичоль берёт со стола маленькое зеркальце, долго смотрится в него, а потом произносит:
- Ты прав, умереть молодым – лучше.
Чонсу так ничего и не произносит за всё время, что находился с ним в одной комнате, но ему вовсе и не нужно было.
...По-правде говоря, Чонсу хочется сказать Хичолю так много всего: «Бога ради, хоть делай вид, что ты открываешь рот, когда выступаешь», или: «Хичоль, хотя бы сегодня, постарайся», или: «Хичоль, не слишком ли ты идиотничаешь на радио?», или даже: «Хичоль, может быть, не стоит так много флудить в твиттере?» - однако все эти слова так и остаются невысказанными, потому что Хичоль – единственный из их братии, кто хотя бы делает вид, что слушает его нытьё, и это чего-нибудь, да стоит.
Всё это ужасно странно – кто-кто, а уж Хичоль может просто не пускать его в свою комнату, или отмахиваться от него – он действительно многое мог бы себе позволить, они, к сожалению, одного возраста, а Хичоль – человек настроения, человек-ёрш – есть такие штуки для мытья посуды, не возьмёшь в руки просто так, слишком жёстко, но если уж сожмёшь – поддаются. Вся проблема Чонсу, однако, в том, что он вовсе не знаток человеческой психологии, и он, быть может, и лидер, но слишком уж добрый, он подкупает всех уговорами и похвалами, с Хичолем приходится вести себя точно также, но в десять раз осторожнее, тут главное не переборщить – ни с похвалой, ни с руганью, потому что только Хичоль и может безнаказанно возражать Чонсу.
Но, ни один из них никогда не перегибает палку, и оба знают своё место, и когда Чонсу плохо, и он понимает, что жаловаться больше некому, он идёт к Хичолю. И тот, сидя за ноутбуком спиной к нему постит очередную свою великолепную фотографию, делая вид, что слушает.
ТукЧоль (83line) 4.
4.
Когда Чонсу и Хичоль однажды сталкиваются нос к носу на тёмной кухне, Хичоль, прикрывая рот рукой, беззвучно хохочет, лёжа на холодном кафеле, бормоча: «Вот это рожа», видимо, подразумевая под «рожей» испуганное лицо Чонсу.
- Я не могу уснуть, - шепчет тот в ответ.
- Тоже мне, удивил, меня бессонница мучает уже третий день, - отмахивается Хичоль, доставая из кухонного шкафчика пачку галет.
Он кивает Чонсу:
- Идём – и, наверное, тогда и начинаются их ночные посиделки.
...Они часто спорят. Чаще всего ни о чём, глупо, и, если уж у них есть свободное время, то спорить нужно о чём-то серьёзном, добром, вечном, масштабном, глобальном – но спорят они о пустяках. «Мы уже старые» - «Ты что, наркоман? Когда это старость начиналась в 28 лет?» - и, через пять минут – «Ты прав! Мы старые! Что же нам делать?!» Споры повторяются, каждый раз они только меняются ролями, и кто-то из них начинает разговор первым, но заканчивается всё каждый раз одинаково: «Я младше» - говорит Хичоль. – «На целых три дня! Я победил». Чонсу закатывает глаза и соглашается, а потом, если он в хорошем настроении, дерётся с хичолиными котами, получая за это пинки от него, и они болтают – такие разные, а что-то сблизило их – всё, как по давно написанному сценарию, и Хичоль – редко, но всё же, позволяет себе расслабится рядом: «Я не хочу, чтобы всё это заканчивалось» – Чонсу не говорит ничего, прекрасно понимает, о чём он.
У Хичоля есть ответы на многие вопросы, но, даже если он в чём-то безнадежно не разбирается, спорит до последнего, отстаивая свою точку зрения. Хичоль ни на секунду не расстаётся с ноутбуком – он просматривает последние новости, скидывает туда новые фотографии, там у него установлено несколько дичайших игр, от которых у Чонсу что-то шевелится в желудке.
Хичоль любит давать советы – как приготовит самую вкусную на свете лапшу, как накрасить глаза «чтоб было секси», как произвести на человека впечатление, как надуть Ынхёка, как обыграть Кюхёна, как довести Шивона. У Хичоля есть свой, проверенный лично им способ борьбы с депрессией – и даже этим он щедро готов поделиться с Чонсу просто потому, что они, внезапно стали друзьями.
- Надо просто лежать на полу в позе зародыша, - говорит Хичоль. – Тогда жалость к себе просто зашкаливает. Становится очень плохо, но зато отпускает быстрей. Просто валяйся и жди, пока тебе полегчает. Только смотри, чтобы форточка была закрыта, а то холодом тянет. И, да, пол должен быть чистым, а иначе никакого морального удовлетворения, - он кивает самому себе, и отворачивается к ноутбуку.
...Иногда он предупреждает Чонсу о том, как именно будет трогать его во время очередного «Bonamana»-выступления...
За всё это время Хичоль может ни разу не оторвать взгляда от экрана ноутбука, а Чонсу может ни разу не подняться с его кровати. Иногда Хичоль может оказаться в дурном настроении и не проронить за вечер ни слова – тогда Чонсу начинает листать подборку журналов с красочными фотографиями, которую Хичоль прячет под матрасом.
И, пусть их посиделки внезапны, как и дружественные советы Хичоля, как и его чуть более благосклонное, чем к другим, отношение к нему, как и его редкие откровения – Чонсу не удивляется. И дело даже не в том, что так Хичоль к нему ближе и весь – как на ладони, и следить за ним от этого проще. Просто лучше рядом с ним, чем без него.
ТукЧоль (83line) 5.
5.
...- Даже если бы я вдруг выколол тебе глаз пилкой, ты бы всё равно меня когда-нибудь за это простил, такой вот ты добрый, - говорит Хичоль, заглядывая ему в глаза.
В его пальцах зажата острая пилочка, которой он только что подтачивал свои длинные ногти, и смотрит Хичоль по-особому внимательно, как только он один умеет, и Чонсу нервно ухмыляется – Хичоль как-будто действительно примеряется, размышляет, как бы половчее проткнуть ему глаз. Он нервно ухмыляется, но старается не отвести взгляда – здесь и сейчас Хичоля можно победить только доказав ему, что ты такой же без головы, как и он.
«Прокалывай!» - смотрит Чонсу своими добрыми уставшими глазами.
И Хичоль, подавшись вперёд, вонзает острие в глазницу...
Чонсу испуганно распахивает глаза, приподнимается на постели и видит, что Хичоль всё ещё сидит перед ноутбуком – мышка щёлкает почти не переставая, подсказывая, что тот сейчас увлечён игрой.
- Спи, - бросает Хичоль через плечо, почувствовав, что Чонсу проснулся.
- Мне приснилось, будто ты действительно выколол мне глаз! – жалуется Чонсу, сверля взглядом спину Хичоля.
- Спи. До две тысячи двенадцатого года можешь не бояться за свои органы.
Чонсу не рискует спросить, почему именно до две тысячи двенадцатого. Он устало откидывается на подушку, думая про себя, что надо бы всё-таки вернуться в свою комнату, и прикрывает глаза.
Когда на утро он просыпается от писка будильника, рядом с ним дремлет Хичоль – кровать узкая, он совсем близко, так, что его отросшие волосы щекочут шею.
Чонсу не знает, что звучало бы в подобной ситуации правильнее всего, стоит ли ему сказать: «Доброе утро», «Пора вставать» или позвать: «Эээ... Хичоль?», но, пока он думает, Хичоль уже открывает глаза и говорит ему:
- Когда-нибудь это должно было произойти.
- Ты говоришь так, будто у нас был секс, - морщится Чонсу в ответ.
Они – двое взрослых мужчин на одной кровати и им пора вставать, потому что у них сегодня съёмка, но думать Чонсу может лишь о том, что вряд ли нормальные взрослые мужчины спорят о том, кто же из них старее или обсуждают способы борьбы с депрессией на ночь глядя, и о том, что Хичоль с утра выглядит очень глупо, а ещё о том, что Хичоль только и умеет, что болтать – они уже засыпают в одной кровати, а он так и не выполнил своё обещание поцеловать его.
Чонсу мотает головой, отгоняя непрошеные мысли и улыбаясь сам себе, выпутывается из одеяла и говорит простое:
- С добрым утречком, - хоть и понимает, что Хичоль снова заснул, и потому даже не слышит его.
Тогда Чонсу выходит из комнаты, решая дать Хичолю поспать лишние десять минут, разбудив его самым последним.
поркеее?????777
:333